True love never runs smooth
Те, кто смотрел советский документальный фильм "Обыкновенный фашизм", наверняка помнят сцену из хроники, в которой лондонцы пытаются пробиться через полицейские кордоны, чтобы задать жару марширующим фашистам из партии Освальда Мосли. Собственно, эта сцена запоминается не сама по себе, а в сочетании с последующим эпизодом, уже послевоенным, где постаревший Мосли все еще выступает, а лондонцы все еще пытаются его побить.
Если вы когда-нибудь вдумывались в эти сцены, вам, вполне вероятно, приходила в голову мысль о том, что если люди в Лондоне 1930-х готовы драться с полицией ради возможности врезать фашистам, то среди этих людей наверняка есть британские коммунисты. Много британских коммунистов. Кому же еще организовывать такие акции? Если такая мысль к вам приходила, то она была верной. Хотя все было не так просто, как кажется на первый взгляд.
В конце 1920-х зарубежные компартии, связанные с Москвой, перестали заключать союзы с социал-демократическими партиями, имеющими влияние в парламентах. Сталин считал, что компартии должны быть отрядами проверенных бойцов, готовых прийти к власти революционным путем, а не организациями политиков, тратящих время на компромиссы с буржуазией.
Однако победа Гитлера на выборах в Германии и начало Гражданской войны в Испании изменили направляемую из Москвы политику. Коммунистам было приказано добиваться антифашистских политических решений, что было возможно лишь через взаимодействие с партиями вроде британских лейбористов. Соответственно, английские коммунисты на время отказались от агрессивных акций и стали представлять себя частью политического мейнстрима. Естественно, в таких условиях и речи быть не могло об организованных стычках с фашистами Мосли. Официальной линией партии было мирное противодействие - законные митинги и закулисные интриги.
Но что для лидеров британской компартии было политической игрой, то для низовых коммунистов было делом принципа. Тем более что вражда с Мосли была не только идеологической. Обе партии набирали рекрутов из молодых бедняков, оставшихся без работы в результате Великой Депрессии. Внушительные шествия Мосли, сопровождавшиеся мини-погромами, производили впечатление на тех, кто десятилетиями позднее стали бы "футбольными хулиганами". Так что коммунистам надо было доказывать, что они тоже крутые ребята.
История самой большой довоенной лондонской стычки между фашистами и антифашистами началась с того, что Мосли в 1936 году объявил о предстоящем марше по Ист-Энду, где в то время обитало много английских бедняков (потенциальных боевиков) и евреев (потенциальных жертв). Это был вызов для всех противников Мосли. Коммунисты, однако, официально уклонились от брошенной перчатки. Руководство партии объявило, что одновременно с маршем Мосли проведет мирный антифашистский митинг на Трафальгарской площади, вдали от Ист-Энда. В свою очередь, лидеры еврейской общины призвали иудеев сидеть дома и не поддаваться на провокации.
Соответственно, роль организаторов антифашистского противодействия взяли на себя начальники средней руки. В частности, один из партсекретарей коммунистов Ист-Энда Джо Джейкобс, который всегда был сторонником силовых акций. Собравшиеся в итоге более 300 тысяч демонстрантов-антифашистов были "каждой твари по паре" - независимые лейбористы (социалисты), евреи, коммунисты, просто озабоченные лондонцы...
Дальнейшее верно описано в "Обыкновенном фашизме". 4 октября 1936 года "чернорубашечники" Мосли, охраняемые 10 тысячами полицейских, явились на улицу Кейбл в Ист-Энде и наткнулись на баррикады и толпы антифашистов. Фараоны попытались разогнать протестующих, но тех было слишком много. Так что Мосли пришлось отказаться от завершения марша. 150 антифашистов были арестованы, более 100 человек получили травмы, преимущественно в ходе сражений полиции и протестующих.
В результате власти приняли закон, требующий согласовывать с полицией политические марши и запрещающий носить униформы политических партий. Последние в Британии были только у фашистов - пресловутые "черные рубашки". Джейкобс был исключен из партии за самоуправство и уличные бои, но в дальнейшем коммунистическая партия Британии утверждала, что именно она, в полном составе, была ключевым организатором "Битвы за Кейбл-стрит". Это помогло ей привлечь на свою сторону многих из тех, кто мог бы стать соратниками Мосли.
Если вы когда-нибудь вдумывались в эти сцены, вам, вполне вероятно, приходила в голову мысль о том, что если люди в Лондоне 1930-х готовы драться с полицией ради возможности врезать фашистам, то среди этих людей наверняка есть британские коммунисты. Много британских коммунистов. Кому же еще организовывать такие акции? Если такая мысль к вам приходила, то она была верной. Хотя все было не так просто, как кажется на первый взгляд.
В конце 1920-х зарубежные компартии, связанные с Москвой, перестали заключать союзы с социал-демократическими партиями, имеющими влияние в парламентах. Сталин считал, что компартии должны быть отрядами проверенных бойцов, готовых прийти к власти революционным путем, а не организациями политиков, тратящих время на компромиссы с буржуазией.
Однако победа Гитлера на выборах в Германии и начало Гражданской войны в Испании изменили направляемую из Москвы политику. Коммунистам было приказано добиваться антифашистских политических решений, что было возможно лишь через взаимодействие с партиями вроде британских лейбористов. Соответственно, английские коммунисты на время отказались от агрессивных акций и стали представлять себя частью политического мейнстрима. Естественно, в таких условиях и речи быть не могло об организованных стычках с фашистами Мосли. Официальной линией партии было мирное противодействие - законные митинги и закулисные интриги.
Но что для лидеров британской компартии было политической игрой, то для низовых коммунистов было делом принципа. Тем более что вражда с Мосли была не только идеологической. Обе партии набирали рекрутов из молодых бедняков, оставшихся без работы в результате Великой Депрессии. Внушительные шествия Мосли, сопровождавшиеся мини-погромами, производили впечатление на тех, кто десятилетиями позднее стали бы "футбольными хулиганами". Так что коммунистам надо было доказывать, что они тоже крутые ребята.
История самой большой довоенной лондонской стычки между фашистами и антифашистами началась с того, что Мосли в 1936 году объявил о предстоящем марше по Ист-Энду, где в то время обитало много английских бедняков (потенциальных боевиков) и евреев (потенциальных жертв). Это был вызов для всех противников Мосли. Коммунисты, однако, официально уклонились от брошенной перчатки. Руководство партии объявило, что одновременно с маршем Мосли проведет мирный антифашистский митинг на Трафальгарской площади, вдали от Ист-Энда. В свою очередь, лидеры еврейской общины призвали иудеев сидеть дома и не поддаваться на провокации.
Соответственно, роль организаторов антифашистского противодействия взяли на себя начальники средней руки. В частности, один из партсекретарей коммунистов Ист-Энда Джо Джейкобс, который всегда был сторонником силовых акций. Собравшиеся в итоге более 300 тысяч демонстрантов-антифашистов были "каждой твари по паре" - независимые лейбористы (социалисты), евреи, коммунисты, просто озабоченные лондонцы...
Дальнейшее верно описано в "Обыкновенном фашизме". 4 октября 1936 года "чернорубашечники" Мосли, охраняемые 10 тысячами полицейских, явились на улицу Кейбл в Ист-Энде и наткнулись на баррикады и толпы антифашистов. Фараоны попытались разогнать протестующих, но тех было слишком много. Так что Мосли пришлось отказаться от завершения марша. 150 антифашистов были арестованы, более 100 человек получили травмы, преимущественно в ходе сражений полиции и протестующих.
В результате власти приняли закон, требующий согласовывать с полицией политические марши и запрещающий носить униформы политических партий. Последние в Британии были только у фашистов - пресловутые "черные рубашки". Джейкобс был исключен из партии за самоуправство и уличные бои, но в дальнейшем коммунистическая партия Британии утверждала, что именно она, в полном составе, была ключевым организатором "Битвы за Кейбл-стрит". Это помогло ей привлечь на свою сторону многих из тех, кто мог бы стать соратниками Мосли.